Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"По крайней мере исчезли..."

Среди сохранённых текстов из своего старого ЖЖ нашёл вот этот короткий пост, который сегодня показался мне ещё более двусмысленным, чем раньше.


Полибий, отвлекаясь в своём повествовании от 3 пунической войны на Ахейскую, сравнивает участь карфагенян и греков:

«Действительно, во всяком, кто вникнет в самое существо событий, эллины вызывают жалость к себе не столько испытаниями, выпавшими на их долю, сколько теми заблуждениями, какими они уготовали себе несчастье. Так, если обрушившееся на карфагенян испытание кажется ужаснейшим, то не меньшим, скорее даже большим несчастьем должно почитать то, которое в описываемое время постигло Элладу: карфагеняне оставили потомкам хоть какую-нибудь возможность защитить их от обвинений, тогда как в защиту эллинов нельзя привести ни одного довода, как бы кто ни старался оправдать их ошибки. Под тяжестью бедствий карфагеняне по крайней мере совершенно исчезли с лица земли и на будущее время утратили чувство собственного несчастья; напротив, эллины не только сами своими глазами видели свои бедствия, но еще передали память о них детям и через детей внукам».
(Всеобщая история, 38,3; жирный шрифт мой)

Для современного взгляда это может показаться очень странным - исчезновение с лица земли оказывается меньшим злом! Но эллин прав по-своему, поскольку при оценке событий привлекает «высокие» соображения, которые и оказываются для него главными:

«Насколько более жалкими почитаем мы тех людей, которые влачат дни свои под тяжестью кары, нежели тех, кто пал жертвою самого преступления, настолько же бедствия эллинов заслуживают большей жалости, нежели судьба карфагенян, если только не оставлять без внимания требований долга и чести и в своих суждениях не сообразоваться единственно с выгодой» (там же).

При таком подходе, конечно, лучшей участью будет «погибнуть с честью». Конец Карфагена был ужасным, но он был героическим; Греция этим «похвастаться» не могла, что оказывалось в глазах образованного эллина худшей, «жалкой» участью. И это вопреки «выгоде» - тому, что Эллада, в отличие от Карфагена, уцелела, только утратила независимость.

Каким идеализмом (в обыденном смысле слова) это кажется сегодня…. Во всяком случае, слова о том, что «карфагеняне оставили потомкам хоть какую-нибудь возможность защитить их от обвинений», звучат как чёрный юмор, стОит вспомнить, что им после их гибели был создан стойкий негативный «имидж» на 2000 лет вперёд, и число обвинений со временем только росло…

P. S. Хороша "лучшая участь"....

@темы: Карфаген

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вменяемый человек в невменяемом мире. Часть вторая, про Высокую Мораль

Первая часть здесь.

Я далёк от того, чтобы быть святым; как у человека необузданного у меня больше недостатков, чем у большинства тех, кто живёт благонравно.

Оскар Шиндлер.

... знаете, это были времена, когда мы не имели возможности тому, кто готов был спасти нас, когда мы тонули и видели, что он стоит на берегу и снимает пиджак, чтобы прыгнуть в воду, сказать: "Извините, прежде чем вы прыгнете, скажите сначала, верны ли вы вашей жене и употребляете ли алкоголь".

Митек Пемпер. Отсюда.

Удивительно, но для кого-то открытием оказывалось то, что в реальности он был пьяница, бабник и прохвост... Да ведь он такой даже и в фильме! Это ж до какой степени надо было смотреть не на экран, а в свои собственные прекрасные идеалы... Вот в самих идеалистах и проблема, а не в несовершенствах Шиндлера, который волен был пить-гулять сколько душе угодно - это его личное дело. И какая связь может быть между наличием/отсутствием вредных привычек и спасением людей? Но если у кого-то сидит в голове шаблон, неважно насколько осознанный, что "спаситель" должен быть непременно святоликим созданием, со смирением во взоре, идеализмом в голове, жалостью ко всем птичкам в душЕ и обязательно без вредных привычек, то такой человек как Шиндлер будет вызывать, по меньшей мере, недоумение. Ждали, мол, увидеть иисусика, а тут брутальный мужик альфа-самец, да ещё чистоплюйством, мягко говоря, не отягощённый.
Дэвид Кроу... кстати, какого чёрта "разоблачатели" тащат Кроу в свою компанию? Ну понятно, они самой книги не видели, но слышали звон от журналюг... Кроу, хотя и признаётся, что начинал своё исследование с невысоким мнением о своём герое, но по мере углубления в тему пришлось это мнение менять. И результат - сколько ни выпячивал на первый план его личные недостатки, сколько ни строил от балды нелестных предположений на его счёт - всё равно получилась аллилуйя. Именно потому что факты упрямая вещь и отрицать то, что сделал Шиндлер (и сделал гораздо больше, чем любое кино покажет, и в таких условиях, которые по фильму и не вообразить) - невозможно, если ты, конечно, не фрик из секты "ревизионистов". В заключении своей книги Кроу присоединяется к мнению, что ни один другой человек не заслужил звания Праведника Мира в такой мере, как Шиндлер. То есть такой, получается, мега-праведник... который при этом - вот как назло - на идеального праведника в вакууме похож как гвоздь на панихиду.
От этого и у американского профессора некоторое недоумение, от этого были и споры вокруг личности Шиндлера в Яд-ва-Шем, при том, что сделанного им никто не отрицал - но в 60-е годы и в Яд-ва-Шем был настрой на поиск идеальных героев, а тут вдруг этакий тип... И по сей день он кажется кому-то сомнительным и спорным - потому что в шаблоны не помещается совсем никак, а усомниться в этих шаблонах - это ж картину мира себе порвать, легче уж объявить объект "загадочным" либо со спокойной душой разочароваться.

Многабукф аморального текста

Мы часто слышим иронические замечания: он не был "святым". Был бы он таковым, ему бы точно не удалось добиться того, что он сделал.
Нахум Манор, один из евреев Шиндлера. Отсюда

Итак, о грехах мелких (хотя для кого-то они и есть самые крупные). Пил. Стал в конце концов тяжёлым алкоголиком (вероятно, это было наследственное - его отец тоже был пьяницей), хотя по-настоящему пьяным его не видели (ничто не брало). "Видимо, я сосал коньяк с молоком моей кормилицы" - сказанул он однажды (его больная мать сама кормить не могла). Курил как паровоз. В школе недоучился, вылетев оттуда за попытку смухлевать с экзаменационными документами, после чего к нему приклеилась кличка "мошенник". "Влюблялся во всех", как сетовала его жена, и сам вызывал очень сильные чувства у любящих его дам, даже когда был уже в преклонном возрасте (умудрился и под конец жизни встретить большую любовь). Ненависть его брошенной жены, которая посмертно устроила ему маленькую женскую месть в виде обиженных интервью с рассказами на весь мир о том, какой-де он был идиот и козёл, была вызвана тоже оскорблёнными чувствами, чего она и не особо скрывала ("евреев он спас, а меня бросил"). Ещё незадолго до смерти Эмилия говорила, что не знает, кого она больше ненавидит - покойного мужа или себя за то, что не может его забыть, а про актёра Лиама Нисона, сыгравшего её "идиота" в кино, весьма резко заявила, что он Оскару в подмётки не годится.
Ещё он был картёжник, любил дорогие костюмы, был не дурак погорланить песни и популярные арии из оперетт (в лучшие свои годы он обладал приятным баритоном, впоследствии превратившимся в прокуренный скрежет). Любитель быстрой езды, в юности был страстным мотогонщиком, даже известным в местном масштабе; одно время свой мотоцикл и любительские гонки и были для него главным интересом в жизни. Потом герой асфальта стал автолюбителем... А ещё - в морду дать и пофулюганить для него тоже проблемы не составляло, так что в полицейском участке приходилось отдыхать и не раз.
Словом, высокая мораль тут и рядом не ночевала. Хотя мне этот диковатый образ жизни представляется следствием, как бы это сказать, избыточности натуры. Эту бы жизненную силу да в полезное русло... что в нужное время и случилось.
К бизнесу у него не было способностей, хотя он упорно пытался этим заниматься, что до войны, что после, когда он неоднократно открывал новое дело и оказывался у разбитого корыта. Даже странно, что с таким постоянством брался за то, чего не умел (консерватизм, задающий программу "сын должен заниматься тем же, чем отец"?). Деньги... да кто ж деньги не любит... только относился он к ним всю жизнь не как бизнесмен, а как средневековый феодал, хапающий богатства для того только, чтобы "щедро" их расшвырять. В обычных условиях это приводит к банальному мотовству - Шиндлер и был мот. Но эта способность легко расставаться с деньгами и любыми материальными ценностями оказалась очень кстати тогда, когда надо. В условиях Третьего Рейха он получил возможность выскочить в нувориши, стать миллионером - и всё состояние он с этаким королевским размахом взял и потратил на защиту своих евреев... И больше никогда уже такого нехилого бабла в жизни не видел. Хотя говоря, что он умер в нищете, не следует думать, что он вообще на помойке рылся (в его жизни был период, когда приходилось и обедать в долг, и ночевать на вокзале, но в последние годы он жил хотя очень скромно, но не "на дне").
Так же кстати оказался и авантюризм, и любовь к риску - не зря подозревали, что дурить систему ему было ещё и попросту в кайф. Он мог получать от своих трюков удовольствие. Когда уже в конце войны над лагерем в Брюннлице висела угроза ликвидации (это означало ликвидацию самих лагерников), и комендант Лейпольд, шаблонный дубинноголовый нацист, мог бы привести это в исполнение и уже послал заключённых из своего основного лагеря копать ров, Шиндлер смог не слишком изящным образом спровадить этого дуболома на фронт - и не скрывал того, как доволен собственной хитростью: "Он (Шиндлер) сел на тюк и начал смеяться. Сначала он просто смеялся, потом стал ржать как сумасшедший и пробормотал, что не родился ещё человек, который надурил бы Оскара" (Стелла Мюллер). После войны, кстати, Шиндлер этого Лейпольда ещё и расколол, когда тот пытался раствориться в толпе в лагере для перемещённых лиц...
А что самого Шиндлера трижды арестовывали, как-то даже отделали, так что вернулся со сломанным носом, но ничуть не деморализованный - так думаю, с учётом его буйной юности, не тот был человек, чтобы напугать его тюрягой и мордобитием.
Не зря "евреи Шиндлера" не раз говорили о том, что это счастье, что он был именно таким, каким был, со всем своим авантюризмом, наглостью и швейковщиной. Даже со своей устойчивостью к опьянению, вызванной развивающимся алкоголизмом - благодаря этому он оставался в здравом уме, когда его эсэсовские собутыльники уже лыка не вязали.
Вот и как тут с мерками кристалльной святости подходить?..

Директор Шиндлер рисковал своей жизнью тем, что он делал, чтобы спасти нас. Его бы расстреляли, если бы узнали все подробности того, как он боролся за нас.
Виктор Дортхаймер, один из "евреев Шиндлера". Отсюда.

Ловко торгующийся за еврейские души немецкий предприниматель Оскар Шиндлер не может не вызвать ненависти тех, кто привык понимать героизм как бессмысленное принесение себя в жертву.
Из рецензии С. Кудрявцева на фильм Спилберга.

Вообще-то самый стрррашный его грех не в том, что он пил, не в том даже, что выиграл от ариизации и дешёвую рабочую силу себе нашёл, а... как раз в том, за что его к Праведникам причислили... Ей-богу, если бы он никого не спас и вообще никак никому не помог, а ходил бы вокруг гетто, затем вокруг концлагеря и аццки, аццки страдал - никакой разгневанный радетель за чужую добродетель к нему бы и не прицепился. И плевать, что от этих аццких страданий пользы людям было бы ровно ноль. Подумаешь, люди! Главное правильные эмоции и чистота помыслов! А начнёт человек действовать, да ещё по ситуации, а не в соответствии с требованиями абстрактной морали в вакууме - так замарается о презренную действительность и век потом не отмоется, ибо сомнения будут в том, достаточно ли помыслы были высокие...
Чтобы удовлетворить провинциальных журналюг и интернетных спецов по Высокой Морали, Шиндлер, видимо, должен был:
- вусмерть умучиться совестью за свою эксплуататорскую сущность и фабрику свою прикрыть. Об участи всей его рабочей силы, правда, тогда лучше было бы не спрашивать. Но зато - перестал бы быть эксплуататором и Чистота Помыслов была бы несомненная;
- если уж решил оставить своё предприятие вместе с рабочими, то построить для них санаторий или пятизвёздочный отель. Правда, это было невозможно в тогдашних условиях, так что накрылось бы медным тазом ещё на стадии замысла и ничем бы его рабочим не помогло - но кому они интересны? Пусть бы их дальше в Плашуве садист-комендант стрелял и собаками затравливал - зато Шиндлер не вызвал бы сегодня сомнений в Чистоте Помыслов и не осквернился бы постройкой собственного лагеря;
- в то же самое время, он не должен был обращаться со своими рабочими хорошо. Ибо любое доброе дело, большое или маленькое, может быть свидетельством того, что тем самым он хотел заработать себе алиби, а нет добрых дел - нет и подозрений, так что нельзя быть добрым ни в коей мере;
- на худой конец, должен был вовремя остановиться (как это сделал, к примеру, другой краковский праведник, Юлиус Мадрич, который, столкнувшись с трудностями в 1944 году, отступил - он не обладал столь же отчаянным характером как Шиндлер, хотя превосходил его по части житейской порядочности). А он продержался до последнего, и в последний год такое вытворял, чего ни в каком кино не покажут - ну и лишний раз подставился под подозрение. Бросить надо было это дело, а что было бы тогда с его евреями - да кого они волнуют? Главное, чтоб в чистоте его помыслов не было ни малейшего повода усомниться! Кому интересны люди, когда главное - абстрактным идеалам соответствовать.
Да, другие варианты спасения людей не обсуждаются - он не иностранный дипломат, чтобы раздавать визы, а что до таких способов, как кого-нибудь у себя скрывать или организовать побег, то господа моралисты просто ещё до них не добрались. А то бы обнаружили, что и эти способы недостаточно чисты, ибо прятавший у себя еврея не обеспечивал ему тем самым райских условий, да и окружающим врал. Да и те же иностранные дипломаты, что ксивы раздавали... это ж мухлёж! Не говоря о том, что, может, это они будущие учебники истории прочитали и решили стать героями...
Счастье для "евреев Шиндлера", что не был он святым. И что в действиях своих сообразовывался с ситуацией и своими возможностями, а не с чьими-нибудь прекрасными идеалами. Благодаря этому его усилия оказались эффективными - и более тысячи обречённых на смерть выжили... А что хорошего сделали в своей жизни любители потрындеть про чистоту помыслов и Высокую Мораль?

Шиндлер и Рена Вольфайлер-Бирнхак с её дочерью Лиорой. Хайфа. Отсюда. Свидетельство Рены также здесь, на иврите с английскими титрами.

Когда мы просим..: "воздай нам по делам нашим" (а не по мотивам поступков), мы не просто молим Б-га следовать строгим предписаниям закона. Мы просим Его рассматривать только наши внешние действия, а не судить, имея в виду недостатки нашей мотивации.
Любавичский Ребе

Многие люди спрашивали меня, в чём причина моих усилий для того, чтобы помочь евреям. Если честно, у меня нет на это точного ответа.
Оскар Шиндлер в разговоре с Меиром Босаком, со слов последнего (ссылку потерял, найду - вставлю).

Не знаю, с каких пор всё встало с ног на голову и мотивация стала оцениваться выше реальных дел... Но если оставить это в стороне, то сам по себе вопрос мотивации, конечно, интересен. О мотивации Шиндлера так часто говорится как о "загадке", что это уже успело надоесть. Неужто в том и загадка, что на святошу не похож ни с какой стороны.
Интересно, что он сам должен был свою мотивацию постфактум анализировать. Он не был слишком рефлектирующим человеком, что сделал - то сделал, и вряд ли перед этим устраивал себе основательное самокопание. Но поскольку его взялись тормошить и задавать вопрос "почему", то пришлось волей-неволей объяснять. В итоге, однако, то, что удалось из него вытрясти, видимо, никого не удовлетворило.
В качестве объяснения он нёс всякую элементарщину. Ну что это, в самом деле, за низменная проза такая: "Я знал людей, которые работали на меня. Когда знаешь людей, с ними вынужден вести себя как с людьми"? Были объяснения и более развёрнутые, отрефлектированные - а в остатке всё та же элементарщина: "Тогда, в 41-42 году, было много свидетельств чистого садизма. С людьми обращались по-свински, я почуствовал, что евреев уничтожают. Я должен был им помочь. Выбора не было." Дальше и вовсе нечто фееричное - "всё, что мной двигало, это долг, и кураж и наглость". "Я ненавидел жестокость, садизм и безумие нацизма" - уже лучше, но мало; ненавидеть садизм и безумие может (и должен) просто здравомыслящий человек, а чтоб потянуть на маяк хуманизма, это не прокатит.
А чего, собственно, от него можно было ждать? Чего-нибудь высокоидейного? Да он бы, по своей приземлённости, такого не породил, сколько бы ни выжимал мозги. Или сахарных проповедей про обнимающую весь мир слёзную жалость? "Чтобы быть человеком, нужно (вот оно? сейчас будет про жалость и сострадание?) мужество идти против течения и делать вещи, которые многие не признАют и сочтут подозрительными" (ай, опять он не про птичек...) Словом, наговорил он много чего, но, видимо, всё не то, что ожидалось от "спасителя человеческих жизней". Что это за спаситель такой, что идеологически правильной мотивации себе найти не может.
Лучшее объяснение, на мой взгляд, Шиндлер дал Мюррею (Мойше) Пантиреру, одному из своих евреев, после войны поселившихся в Америке. Пантирер поставил ему при встрече бутылку коньяка, которую Оскар в момент оприходовал, и задал тот же вопрос "почему". Шиндлер ответил: "Я был нацистом, и я полагал, что немцы совершили ошибку, когда стали убивать невинных людей... и я решил противостоять этому и спасти сколько смогу". (отсюда. Сам Пантирер прокомментировал это так: "Я думаю, Оскар сказал правду, потому что именно так он и сделал.")
По поводу "политической ошибки" говорилось в прошлом посте - так он выразился ещё в самый разгар событий. Крепко стоял на земле, так что смог понять очевидное. Только, надо сказать, понимания того, что режим и партия в чём-то неправы, самого по себе было бы недостаточно. Можно было бы ограничиться неодобрямсом в душЕ или, на худой конец, диссидентскими разговорчиками. А он не рассуждал, а действовал - тут уже включились особенности натуры, а что не было в этой натуре ни капли высокого идеализма - а так ли уж он был ему необходим, идеализм-то?

Он был ангел, посланник Бога, который всегда был на страже... Нееврей, он был одним из 36 праведников (в понимании иудейской традиции).
Мордехай Бродер, один из "евреев Шиндлера". Отсюда

Шиндлер с Мордехаем Бродером и его семьёй в Хайфе. Фотография была использована в документальном фильме "Евреи называли его папаша Кураж", некогда в весьма кривом переводе показанном "Культур-мультурой".

Не знаю, не кощунство ли это... Но очень даже понимаю, почему у религиозного еврея сработала такая ассоциация. "Тайный праведник" потому и тайный, что со стороны он не определяется. Он обнаруживает себя лишь тогда, когда надо, когда требуется, например, спасти общину от гибели.
Шиндлер проявил себя, когда надо, и ничего особенного не сделал ни до, ни после этого. Об этом можно и безо всякой мистики - видимо, такая натура могла в полной мере раскрыться именно в экстремальных, предельных условиях, а нормальность могла его только доконать. С точностью до наоборот по отношению к большинству людей, которые все "хорошие", пока это комфортно и отрывом от стада не грозит.
В послевоенном мире Шиндлер не нашёл себе места, в итоге вся энергия ушла на саморазрушение (то есть в бутылку), да ещё на отдельные широкие жесты, то трогательные, то детски-нелепые (вроде случая, описанного Леопольдом Пфеффербергом - как на одной послевоенной встрече Шиндлер непременно захотел купить конфет для его жены, несмотря на попытки отговорить, зашёл в магазин - и вышел с целой горой конфет...). В Израиле кто-то догадался, что ему стало незачем жить и хочется быть полезным, а не только выпивать на халяву - и нашли ему необременительную должностишку при Еврейском университете. Он собирал деньги на постройку новых зданий, но это было всё-таки уже не то.
Успеха в жизни он больше не имел, зато мог порадоваться за своих евреев. "В нашем успехе он находил утешение в собственном провале", - говорит Нахум Манор. И это вместо того, чтобы поискать какую-нибудь птичку, которую теперь было бы жаааалко...

Не так часто можно встретить людей, которые так верны своим спасителям... как большая группа "евреев Шиндлера" - рабочих с его фабрики.... Я знаю многих "евреев Шиндлера" и я поражён их верностью - спустя 60 лет после основания завода и 57 лет с момента освобождения.
Натан Гросс, написано в 2002 году. Отсюда.

Он всю жизнь называл спасённых им людей "мои евреи" или, того, хлеще, "мои дети"... Кто-то может придраться, что в таком отношении не видно равенства, но ведь они и были в неравном положении; он был в положении сильного, но при этом и вёл себя как сильный - так, как должен вести себя нормальный вожак по отношению к своей "стае".
Интересно, что эта "стайность" (не путать со стадностью) нашла отражение даже в фильме. Высокой моралью Оскар не блещет, но кто для него сделается "своим", тот уж "свой". Штерна он считает "своим" по умолчанию (потому так задет, когда обнаруживает, что его самого Штерн "своим" не считает), а дальше уже и другие - "его люди", так что рявкает и на Гёта, и на освенцимскую вохру: "Они МОИ!"
Там вообще развилась совершенно эпичная взаимная верность, которая сама по себе мораль. И даже не важно, что не все до последнего человека были верными и благодарными - стая всё равно сложилась. Между прочим, благодарность со стороны своей стаи могла дополнительно влиять на Шиндлера. Стелла Мюллер описывает, как на Новый год - это был 1945 - они пригласили его в цех и вручили букет цветов, сделанных из железа. "Шиндлер не мог скрыть того, как он тронут и сказал: "Пока я жив, вы тоже будете живы, война скоро закончится. Попробуем пережить её и не дадим трудностям одолеть нас, даже недостатку еды. Верьте мне до конца." Люди плакали и благодарили его. Его голос сорвался. Он быстро пошёл прочь с этим необычным букетом. На пути к выходу он сказал, что в этот день нам не нужно работать." Чтобы верно оценить эту чувствительную сцену, нужно помнить, что слова у него с делом не разошлись. Он остался со своими людьми до конца, что было важно, потому что это только в кино может показаться, что после основания фабрики можно было руки сложить и спокойно ждать, когда война закончится. Защищать своих людей требовалось до самых последних дней войны. К тому же, уже в последний год число спасённых пополнилось за счёт людей из Голлешау (жуткий был эпизод с доходягами из лагеря Голлешау, которых несколько дней возили в скотских вагонах в сильный мороз, а потом отцепили вагоны и бросили умирать; Шиндлер взял их к себе, некоторые были уже мертвы, но многих удалось выходить - еду для них варила жена Шиндлера) и небольшой группы, перехваченной от "марша смерти". Маховик уничтожения крутился до последнего, издыхающий режим торопился выполнить свою "миссию", так что и противостоять этому нужно было тоже до конца.
... Вот закончилась война, Шиндлер прощается со своими рабочими, увещевает не мстить всем немцам подряд (это была основная тема прощальной речи), велит разобрать оружие, хранящееся в лагере, но без причины не палить. Сами спасённые в эйфории, благодарят его... а затем переодевают в лагерную робу и помогают бежать в американскую зону. Хорошо это или плохо?
Кто подумал "хорошо", тот ни фига не понимает в Высокой Морали. Ведь тем самым, получается, он спасся благодаря им, а это плохо и предосудительно, да и сами они тоже хороши - взяли и обокрали советское правосудие. От ить сианисты!
Я не поверил бы, если бы собственными глазами не читал такого - но благодарность со стороны спасённых может расцениваться как нечто его порочащее. Наверное, лучше было бы, если бы они никак ему не помогли, если бы трындёж на тему "ах-неблагодарные-евреи-кинули-своего-спасителя" оказался бы правдой, ибо от этого у него святость бы повысилась... А лучше так вообще сдали бы Советам - вот вырос бы нимб до потолка! А несознательные евреи оказались благодарными - фэ, как нехорошо!
Да и сам он... Привязался к евреям, полюбил Израиль... Так и остался на стороне Израиля до самой смерти. При том, что в "филосемиты" его, пожалуй, не запишешь, если под филосемитизмом понимать пламенную любовь к воображаемым идеальным евреям. Он-то привязался как раз к реальным и к таким, какие есть, даже вера в их всемирно-историческую роль не понадобилась...


Картина маслом "Весёлый пьянчужка": со своими евреями в Израиле :-).

Шиндлер знал, что я раввин, и он оказался моим другом, моим лучшим другом..
Рав Менаше Яаков Левертов, один из "евреев Шиндлера".

Кому-то казался голливудщиной эпизод, где Шиндлер отпускает раввина праздновать шаббат? Да там и не такое бывало... Наверное, для раввина Левертова встреча с таким экстравагантным немцем выглядела не меньшим чудом Божиим, чем внезапно отказавшие пистолеты у лагерного коменданта.


Шиндлер и рав Левертов. Послевоенная встреча в США. Отсюда

Видимо, всё-таки не прошло даром то, что Оскар вырос по соседству с раввинской семьёй. То, что он с сыновьями раввина в детстве играл, это конечно ерунда, а вот про взрослых уже интересней: один из этих сыновей раввина вспоминал потом, что Оскар говорил с его отцом "о литературе на идиш, о сказках, мифологии и анекдотах и о древних еврейских традициях в Восточной Польше и Молдавии". Интерес-то мог быть не более чем поверхностный, но дело не в этом, а в том, что ему с ранних лет был привычен еврей именно как еврей, со своим "национальным колоритом". Всё это не имело бы никакого значения для идейного пня, пребывающего в мистическом ужасе перед мифическим всемогуществом "мирового еврейства", но Шиндлер был безыдеен, так что его жизненный опыт, видимо, не прошёл впустую.
В конце жизни Оскар, по словам Якоба Штернберга, был "иудаизированным христианином". Хотя скорее религиозен он не был вообще, даже если некоторые внешние вещи в религии его впечатляли. "Духовности" какой-нибудь не наблюдалось.
Меир Босак, один из "евреев Шиндлера", написал поэму "Суд в Иерусалиме", где противопоставил его Папе Римскому. Шиндлер был тронут и в то же время смеялся во всю пасть: "Стихи про меня... Оскар Шиндлер против Папы... Я католик, но очень далёк от следования религиозным принципам... но у меня нет и антирелигиозных взглядов. Я просто люблю водку, коньяк, свиные отбивные и женщин, женщин... В твоих стихах я "цадик" - нашёл, мол, праведника, оказавшегося в буквальном смысле святее Папы Римского... Его интересовали земные радости, а не высшие материи.
И для того, чтобы быть на стороне Израиля, ему тоже высших материй и идеальных представлений не нужно было. В отличие от тех горе-филосемитов, что легко обращаются в свою противоположность, как только обнаруживают, что евреи не более чем люди...


Когда Шиндлер умер, его евреи выполнили его последнюю волю. Отправили несколько человек в Германию, организовали перевозку тела в Израиль, организовали в Иерусалиме похороны с отпеванием в церкви Дормицион и сами отнесли гроб на христианское кладбище. На похоронах присутствовало несколько сотен человек, так что это привлекло корреспондентов, благодаря чему сохранились кадры тех похорон. Ниже вырезка из немецкого документального фильма, где можно это увидеть:


У этой самой могилы на христианском кладбище в Иерусалиме происходит финальная сцена в фильме Спилберга (на которой кого не прошибает - тот каменюка и живой труп).





Но вот относительно того, что этот фильм был снят, не знаю, хорошо ли это. Несмотря на то, что фильм хороший, при всех поводах придраться, и что хочется донести хоть что-то до вменяемых людей, но... Ведь именно после успеха этого фильма режиссёрушки стали вовсю клепать киношки на тему Холокоста (раньше тоже клепали, но реже, популярностью тема не пользовались), доведя до полной профанации темы. А сама история Шиндлера, во многих отношениях поучительная и очень вдохновляющая, в результате популярности фильма превратилась в один большой демотиватор, в духе "ни одно доброе дело не останется безнаказанным".
Тем не менее не хотелось бы заканчивать на дурной ноте. Ведь история и впрямь одна из самых оптимистических, насколько это в те годы возможно было. Только история это не про жалость к птичкам, не про миру-мир, не про толерантность без границ и не про высокую духовность. Она про вменяемость, очень редкую в заидеологизированном 20 веке, и про действительно сильного человека.
Последнее, правда, тоже сегодня не в струю - наше время больше закомплексованных слабаков любит...

@темы: Оскар Шиндлер

---

Вменяемый человек в невменяемом мире

Отказавшись от идеи препарировать здесь "Список Шиндлера", всё же не смог отделаться от мысли хоть как-то затронуть главного героя. Точнее, его прообраз... Про которого всякий спец по Правде с большой и жирной буквы П знает, что был он не таким, как в кино.
А ведь в чём-то и в самом деле не таким - хотя бы потому, что из всей его деятельности в фильм попала лишь часть. Очень многое осталось за кадром - возможно, даже самая "круть." Думаю, понятно, почему так произошло - даже в трёхчасовой фильм при всём желании всего не запихать.
Некоторые же вещи в кино показывать и вовсе было бы нежелательно - я имею в виду агентурные штучки. То, что Шиндлер был агентом абвера, все уже в курсе, не столь широко известно то, что с 1942 года он работал на Ваад и Еврейское агентство, в 1943 встречался с лидерами венгерских сионистов, информируя их о положении в Польше (протокол встречи сохранился), а о том, как однажды был организован слив информации из лагеря Плашов, Ицхак Штерн хорошо рассказал в 1949 году.


Т. н. список Давар. Отсюда.

Такое в кино не покажут, что, пожалуй, и хорошо, ибо куча дураков... пардон, зрительская масса с зашаблоненным мышлением просто не смогла бы это адекватно переварить. Мало ли что потом в итоге родят... да и рожают относительно всей истории Шиндлера. Достаточно зайти в рунет: чего-нибудь приличного по теме - кот наплакал, при этом попугайски-бездумно повторяемой "разоблачательской" хреноты в стиле "это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году" (слово "ревизионизм" я считаю слишком пафосным и неподходящим) - что собачьего дерьма на провинциальной российской улице весной. Всё, естественно, под лозунгом "разоблачения мифов".

Что ж, впору устроить свой собственный ревизионизм. Ибо клятый Голливуд в лице прекраснодушного либерала Спилберга, который сам не ведал и не понял, что сотворил, а понял бы, так кондратий бы привиделся, подсунул пушистому Прогрессивному Человекчеству в качестве героя

(злостного империалиста, милитариста и поклонника израильской военщины - ужос!)

совершенно идеологически неправильного человека.



Оскар Шиндлер. Слева - оригинал, справа - кинообраз.

Не должен он был делаться героем для нашего времени, ох не должен был... И не потому что не заслужил, а потому что такие у нас времена. Не случайны эти вопли о том, что в фильме он идеализирован - если даже киношный образ, упрощённый и приглаженный, никак не походит на светлый идеал, то реальный прообраз мало того что ни в какие моралистические шаблоны не влезает, так ещё и совершенно не "мэйнстримный" герой. Немецкий патриот и даже имперец (отнюдь не просто "оппортунист"), абсолютно не пацифист (то, что на его последнем заводе делали халтуру, вовсе не говорит о неприятии "войны как таковой"), который в арабо-израильском конфликте был за Израиль... вот это, наверное, самое стрррашное - мало ему было во время войны якшаться с сианистами, так ещё и потом безоговорочно поддерживал израильскую военщину. Если бы это каким-нибудь образом могло попасть в фильм, то наверняка светлый образ в глазах массовой аудитории рухнул бы, не успев сложиться. Ибо с идеалом хуманиста не гармонирует ну совсем никак: где же миротворчество, где призывы подставить другую щеку, где "насилие порождает только насилие", где же "птичку жалко"?...

Я думаю... о нашем спасителе Оскаре Шиндлере, который совершенно не был "непатриотичным малым", как предполагается, например, в случае социалистов. Нет, он был немецкий патриот, который ещё до войны работал в абвере адмирала Канариса и из-за этого сидел в чешской тюрьме. Он хотел видеть великую и сильную Германию, но не мог понять, почему евреи должны быть уничтожены.

Мечислав (Митек) Пемпер, один из "евреев Шиндлера" (и один из его помощников). Отсюда

И в самом деле - разве для того, чтобы построить великую Германию, уничтожение евреев было хоть как-нибудь нужно?... Не только с точки зрения морали - с точки зрения реальных интересов страны режим занимался чёрт знает чем. Для того, чтобы это понять, достаточно было обладать здравым смыслом, даже не обязательно будучи при этом чемпионом по жалости к ближнему. Непереносимость насилия, если на то пошло, встречалась и среди "кабинетных убийц" - организаторов геноцида. Гиммлер вот, когда ему продемонстрировали массовый расстрел, хлопнулся в обморок, а потом, оклемавшись, впал в истерику. И что? А ничего... Как всё было, так и продолжилось, а впоследствии тот же Гиммлер в Познани моралистические речуги толкал перед эсэсовцами, что да, жутко, да, тяжело трупы штабелями укладывать, но надо, ибо долг и "моральное право"... Если человек невменяемый идейный пень, для которого трупы штабелями - это фундамент для построения Утопии, то никакая мягкотелость не поможет. Ещё и героизм усмотрит в том, чтобы наступать на горло собственной впечатлительности.
Шиндлер же - человек очень приземлённый. Идеологическая дребедень вроде Светлого Будущего Человекчества интересовала его как прошлогодний снег, так что за всю жизнь он не примкнул ни к какой идеологии вообще. Правда, примкнул к нацистской партии, и это интересный вопрос - почему.
У меня сложилось впечатление, что большинство людей может представить себе лишь два побудительных мотива для вступления в партию - идейный либо шкурный. Не слишком популярен третий вариант - что можно было повестись на неидеологическую составляющую партийных обещаний. Не потому ли, что такой вариант для многих сразу бы перевёл человека в категорию "тех же нацистов", ибо при широко распространённом крайне мифологизированном восприятии Третьего Рейха его идеологическая и неидеологическая сторона воспринимаются одним пакетом, как взаимосвязанные явления одного порядка, хотя взаимосвязи у германского патриотизма и нацистской расовой мистики не больше, чем у кашля с плоскостопием, даже если то и другое может встречаться одновременно.
Так вот, должен подчеркнуть, что в желании пересмотреть Версальский договор и присоединить к Германии Судеты нет ничего специфически нацистского и само по себе это преступным не являлось (кто-то может сказать, что это не совпадало с интересами Чехословакии, но это вопрос именно интересов, а не морали. Территориальные разборки, в общем-то, нормальная вещь). Любому вменяемому, неидеологичному немецкому правительству осуществление этого было бы поставлено только в заслугу. И если кто-то повёлся на обещание отдать Судеты Германии, то ещё не факт, что он тем самым сделался "тем же нацистом".
Шиндлер - судетский немец. По рождению - подданный Австро-Венгерской империи. Когда после Первой мировой войны Судеты достались новообразованному государству Чехословакия, судетские немцы (именно в этот период ставшие сами себя так называть) отнеслись к этому без энтузиазма и мириться с этим не думали. Со стороны чехов они большой любовью не пользовались, но это не суть важно. Достаточно констатировать, что это была бомба замедленного действия, ибо выкроить такой тянитолкай из нескольких крупных этнических групп, тянущихся к своей этнической родине, и надеяться, что простоит он долго и мирно, было бы наивно.
С 1935 года Шиндлер состоял в Судетско-немецкой партии, в чём был неоригинален. Первоначально скорее консервативная сепаратистская партия, ставшая затем пронацистской, эта партия пользовалась популярностью среди судетских немцев, ибо много обещала и в том числе присоединение Судет к Германии. Я пишу об этом лишь для того, чтобы напомнить, что нацизм умел казаться более респектабельным и более "правым", чем он был на самом деле, и мог ловить приверженцев не только на идеологический "крючок". Об этом Шиндлер писал в 1956 году американскому журналисту Курту Гроссману, говоря о "группе изолгавшихся лицемеров... которые при помощи хорошей пропаганды обещали освободить мою родину, Судеты - а в действительности низвели её до колонии и разграбили".
Ясное дело, что кто-то вместе с патриотической наживкой заглатывал и идеологию (те, кто воспринимал их одним комплектом, как это сегодня принято), но обязательным и неизбежным это не было. Вот как охарактеризовал Оскара один из его еврейских друзей детства (сын раввина, чья семья жила по соседству с Шиндлерами в Цвиттау): "Это был судетский фашист и член партии Генлейна... Шиндлер был правоверен во всём, кроме одного. Это расовая политика."
Некоторые граждане в ужас и негодование впадают, узнав, что он был завербован абвером... Ну, если бы он в СС вступил, я бы тоже, по меньшей мере, насторожился... Но работа на военную разведку сама по себе никакое не "преступление против человечности" и даже не свидетельство идейности, ибо в абвере было достаточно "реакционеров" - старомодных "правых", бывших "реакционерами" по нацистской же терминологии. Хотя в успешной вербовке Шиндлера главную роль, сыграл, видимо, его фирменный авантюризм и любовь к риску, нельзя сказать, чтобы произошло это совсем безо всякой сознательности. Перед чешской полицией он, конечно, мог сколько угодно шлангом прикидываться и говорить, что хотел-де просто бабла срубить... В письме Фрицу Лангу он объяснял своё решение влиянием отца, который всегда был верен "традициям кайзеровской и королевской армии".
Как отмечает Робин О'Нил, биограф Шиндлера, это был, вероятно, один из самых неумелых агентов, завербованных абвером. Он умудрился очень наивным и глупым способом спалиться, загремел в чешскую тюрьму, откуда вышел, после завоевания Чехословакии, с ореолом героя и мученика ("нимбом политзаключённого", говоря его собственными словами; "сделался по легкомыслию мучеником"), на патриотической эйфории вступил в НСДАП. История с проколом и арестом, надо сказать, послужила ему хорошим уроком на будущее, чтоб не действовать импульсивно и сдуру. Может, это странно звучит, но в главном деле его жизни - спасении евреев - его опыт работы в разведке пошёл ему на пользу...
Поскольку у меня нет задачи описывать всю его биографию, упомяну вскользь, что его поведение в начале войны невозможно оценивать с точки зрения того, был ли он юдофобом или юдофилом - ибо не был ни тем, ни другим. Скорее, он вёл себя как человек, для которого никакого еврейского вопроса не существует вообще. Да, выиграл от ариизации и приобрёл еврейскую фабрику (будь она польской, это ничего бы не меняло), и одновременно с этим предупреждает Штерна о готовящемся погроме, заводит еврейских друзей, ходит к еврейским соседям и вообще настолько плюёт на все установления, касающиеся обращения арийцев с евреями, что Леон Босак даже спрашивает его, не боится ли он (на что в ответ Шиндлер толкнул явное фуфло о том, что его как обладателя "Ордена крови" могут арестовать лишь по приказу фюрера - однако в дальнейшем гестапо арестовывало его трижды). Думаю, излишне будет напоминать, для сколь многих немцев это был максимум допустимого "гражданского мужества", а для большинства так и вовсе чем-то непредставимым.
Не будучи идейным нацистом, не стал он впоследствии и каким-нибудь "антифашистом". Он остался патриотом. В упомянутом протоколе встречи с лидерами венгерских сионистов Шиндлер относит уничтожение евреев к "политическим ошибкам", тогда как "немецкий вермахт достиг великолепных успехов и мог бы выиграть войну". Мнение о безгрешности вермахта не так интересно, как то, что сами по себе немецкие победы его могли только радовать. "Но политика, которая проводится в отношении побеждённых народов, неправильна". "Разбивать сапогами головы младенцам - это не военное искусство". Это позиция не идейного "антифашиста", и тем более не идейного гуманиста. При том, что в последней цитированной фразе налицо гуманизм несомненный, только это гуманизм земной и разумный - он отвергает бессмысленную жестокость, а не "войну как таковую". Примечательно, что назвав неправильной политику в отношении побеждённых народов, он и не думает осудить сами по себе завоевания...
Это позиция вменяемого, неидеологичного немецкого патриота. По старой советской, и не только советской традиции таких валят в одну кучу с "теми же нацистами". Не потому ли и то, что Оскара занесло в партию, охотнее объясняют оппортунизмом - иначе широкая обЧественность не примет, а кто-нибудь (как та чешская дама-политик от компартии, что всё борется с фашизмом в его лице) и в "разоблачения" кинется...
После войны он, как и другие судетские немцы, потерял малую родину ("Прежде всего я хочу сказать, что я немец не из старого рейха, я судетский немец... и теперь принадлежу к миллионной армии изгнанников. (Картины моего бегства и унижения со всем кровавым ужасом чешской садистской своры так же живы в моей памяти, как преступления немецких сверхчеловеков против беззащитных евреев, поляков, женщин и детей") - из письма Фрицу Лангу). Но при очевидной победе над Германией, с такими вот неприятными последствиями, нацизм не исчез, и Шиндлер это видел. В 1948 году, в письме британскому еврею Леви он говорит о подъёме антисемитских настроений и замечает, какую теперь они имеют окраску: "В нынешней Германии развивается нео-нацизм, часто перерождающийся в проникающий из восточной зоны нацикоммунизм" (вот здесь по ссылке "Schindlers Koffer" многостраничный pdf на немецком, откуда взята эта и некоторые другие цитаты). Подчеркну лишний раз, что это пишет не интеллектуал какой и вообще человек не самый мыслящий, но действительность он оценивает весьма здраво. Не потому ли, что никакие идеологические шоры не мешают... Он возмущается, что соплеменники пытаются разыграть из себя невинность и неведение и тем, что справедливость не восторжествовала: "Спрашивается только, где собственно зачинщики, активные нацисты? В новом обличье сидят они дальше на влиятельных позициях, чтобы при следующем споре опять разыграть "судьбу Европы" (из того же письма).
Позже, в 1956 году, в письме Ицхаку Штерну, говоря о "новых немецких господах", он скажет, что это всё те же старые, "только слегка демократически подкрашенные". А ведь мог бы быть среди этих новых немецких господ, хотя бы мелких.... но - не захотел. После войны он попадал под денацификацию, но был освобождён от серьёзного разбирательства благодаря "своим" евреям, писавшим письма и дававшим показания в его защиту. После этого баварское правительство предложило ему государственную службу. Он отказался. Позже в упомянутом письме Лангу он объяснял свой отказ тем, что это-де была бы новая "бесполезность". Да куда уж лучше-то, тем более человеку, который, по правде сказать, работать не умел? Самая была бы лафа... А он отмахнулся походя от чиновников с их предложением... Зато в 1947 году нашёл работу в мюнхенском бюро Еврейского Агентства в качестве импортёра металлических изделий и машин. Контора, правда, просуществовала только год, но тут зато смог побыть полезным....
Фигассе "оппортунист".

Я всегда выступал за то, что Израиль нужно защищать на Суэцком канале и у Чёрного моря, у Босфора, а не в Иерусалиме.
Оскар Шиндлер в письме Ицхаку Штерну.

Даа... Это как же он представлял себе должные границы Израиля...
Томас Кинелли, писавший книгу о Шиндлере, как-то высказывался по поводу арабо-израильского конфликта в том духе, что и ту и другую сторону жалко. Для Спилберга это, видимо, так же. А вот их герой придерживался одной стороны. С точки зрения абстрактного гуманизма, конечно, можно сказать, что жалко всех. Но: делать эту жалость определяющей в отношении к действующему, не исчерпанному конфликту можно лишь тогда, когда обе воюющие стороны тебе по большому счёту пофиг.
Шиндлеру было не пофиг - в Израиле были "его евреи", члены его "стаи", за которых он должен был бояться всякий раз, когда начиналась новая война. Так с какого перепугу ему было бы в высокий гуманизм впадать в отношении тех, кто мог их уничтожить?
Интересно, что в 1948 году, высказывая в частном письме желание оставить Германию, он говорит, что отправился бы в Израиль, где у него много друзей, но т. к. Израиль "на стратегической линии атаки русских", он не рискнул бы потерей дела своей жизни и семейного имущества для "красного царя". Впоследствии, думаю, стойкая неприязнь к коммунизму и соцлагерю могла дать ему дополнительный повод для того, чтобы быть за Израиль. Но главной причиной оставалось, разумеется, то, что в Израиле были "его евреи". За них и болел.
Интересна часть его переписки с Ицхаком Штерном в 1956 году. В апреле Шиндлер пишет, как обеспокоен тяжёлым положением Израиля при неспособности чем-нибудь помочь "старым друзьям". По окончанию Синайской войны радуется успехам израильских войск, выражает сожаление, что Иерусалим не был взят, но убеждает Штерна, что в будущем это непременно случится. На эйфории даже высказывает желание присоединиться: "Дорогой Ицхак, ты знаешь мою готовность помочь вам чем-нибудь, пусть даже только в качестве водителя танка. Достаточно билета - тотчас прибуду."
А некоторые граждане идеалисты-миротворцы задают вопрос, что бы-де сказал великий хуманист по поводу Литого Свинца или Облачного Столпа... Да если уж сам был готов сесть в израильский танк и переть на нём до Суэца, то подозреваю, скорее возмутился бы тем, что недодавили, чем тем, что ах-ах-израильская-военщина-ответила-насилием-на-насилие. И потом, чем ему, собственно, возмущаться было в поведении Израиля? "Геноцид палестинцев" существует только в воображении "антисионистов" и особо неадекватных миролюбцев, а возмущаться одним фактом ведения военных действий ему не было свойственно. Когда началась война Судного дня, он был в бешенстве - но на арабов. И никакой, панимаиш, жалости к бедной арабской птичке, что всего-навсего хотела уничтожить Израиль...


У Западной стены в Иерусалиме. Отсюда.

Дэвид Кроу, биограф Шиндлера, отмечает, что поношения типа "жидовский прихвостень", которые Оскару приходилось слышать в свой адрес в послевоенной Германии, не могли удержать его от высказываний в поддержку Израиля, которые иногда оскорбляли людей с более проарабскими настроениями. Мда... Надо было пасть на замке держать, чтобы ненароком никого не оскорбить произраильскими симпатиями... Хотя, надо сказать, Шиндлеру повезло ещё, что он это своё оскорбительное мнение выражал в 50-е - 70-е годы. В самоликвидирующейся Европе, подозреваю, мужика бы сожрали... И поношения в свой адрес он получал всё-таки не за это, а за спасение евреев (к тому же он свидетельствовал на некоторых процессах против нацистских преступников, чем тоже подпортил себе репутацию). Нет, официоз-то, конечно, даже на скромные запоздалые почести в виде креста за заслуги в 60-е годы разорился (к чему Шиндлер отнёсся достаточно спокойно), но вот обыватель - он разный бывает. Бывает и недобитым нацистом, и даже нередко.
Хотя всё это мелочи, конечно... Ну, получал Шиндлер брань в свой адрес вкупе с сожалениями о том, что не отправился в газовку вместе со своими евреями... Ну, схлопотал как-то арматурой по спине под ту же брань... Ну, отказался бизнес-партнёр вести с ним дела, узнав, что он "друг евреев"... Ну, загремел он под суд за то, что дал в рыло какому-то обормоту, обозвавшему его "жидолюбом" или чем-то в этом роде... Ну, вынужден был этому обормоту ещё и компенсацию платить... Мелочи жизни, можно сказать.
В Израиль он впервые приехал в 1962 году; его встречала толпа его евреев. После этого он приезжал в Израиль каждый год, и это было для него счастливое время. Его еврейские и немецкие друзья, зная его любовь к Израилю и слыша от него фразы типа "мой дом - в Израиле", удивлялись, почему он всё равно возвращался в Германию, где должен был влачить весьма жалкое и бесцветное существование. Но Шиндлер ощущал себя по-прежнему немцем, и конкретно судетским немцем: во Франкфурте, где он жил последние годы, жили и его земляки, они там кучковались в некое подобие общины, и это поддерживало его связь с прошлым, со своими, как ни банально звучит, корнями, что, очевидно, имело для него ценность. Только в предчувствии скорой смерти он решился разорвать эту связь, завещав похоронить его в Израиле, с тем объяснением, что там "его дети".


Шиндлер вместе с Арье Саде (Леоном Биттерсфельдом) и его дочерьми. Рамат-Ган. Отсюда. Арье Саде, бывший во время войны подростком, отпраздновал в прошлом году запоздалую бар-мицву.

Да, так возвращаясь к птичкам... вот как такого в хуманисты записывать? Может, и не надо - по крайней мере, пока под гуманизмом понимается непротивленчество, борьба за права террористов и тому подобный неадекват.... А то некоторые граждане, поведясь на ярлык хуманиста, способны ставить его рядом с... Ганди!! Чем думают люди? Ганди, который считал, что немецкие евреи должны "совершить коллективное самоубийство" (!!!), дабы Прогрессивное Человекчество на Гитлера вознегодовало... По мне так не слишком лестное соседство... При том, что на "святого" понятно кто из них больше похож, но я предпочту вменяемость самой что ни на есть кристалльной личной святости.

Святостью Шиндлер действительно, мягко говоря, не блистал... А оно было надо?

Продолжение следует. Политическая часть закончена, вторая будет моралистической.


P. S. Пост планировался для ЖЖ, но поскольку в ЖЖ жуткий гемор с картинками и вообще сложными постами, то написал здесь. Пост сделал открытым, чтобы потом сослаться на него в ЖЖ (когда вторая часть будет готова), а комментирование ограничил, ибо ФГМ-щики, что любят на такие темы сбегаться, мне тут не нужны.

@темы: Оскар Шиндлер

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра